Оказывается, на самом деле я при рождении был не Есиковым Виктором Борисовичем, а Щербиной Александром Васильевичем и появился на свет не в 1-ом роддоме города Вологды, а в селе Еремеево Бабаевского района. Дата рождения – 19 сентября 1940 г., по словам тетушки, тоже далека от действительной. Скорее всего, появился я ранней весной 1940 г., и принимала меня бабка-повитуха из соседнего села Кудрявцево. Матери было меньше 18 лет, и роды проходили крайне тяжело. Молока у нее не было. А вскармливала меня кормилица Настя. У той за 9 дней до меня родилась дочка, и молока было много. Окончив педагогическое училище, мать преподавала на селе русский язык в начальной школе. С отцом она познакомилась в городе Бабаево, где он работал в ОГПУ. Погиб он в Сочи летом 40 года, купаясь в море.

По одной из непроверенных версий отец мог быть праправнуком русского поэта Николая Федоровича Щербины (1821 – 1869), который похоронен в Петербурге на кладбище Александро-Невской лавры), что, впрочем, может быть желаемым домыслом, дабы облагородить происхождение. Старшая дочь, посетив кладбище, неожиданно оказалась у могилы Щербины. Может это зов предка?

Бабку Дарью помню только по Куйбышеву. Она была уже вся седая и сильно сгорбленная. Мне говорили, что она упала в погреб. Дед Петр до войны работал в сельсовете, в боях потерял руку, но, несмотря на это, был хорошим охотником, мог косить, колоть дрова и чинить обувь.

К моему стыду, на родине я взрослым был только раз, да и то проездом.

В селе Еремеево я прожил только один год. Мать переехала на работу в Вологду, где познакомилась с моим будущим приемным отцом Есиковым Борисом Семеновичем, он, как и мой родной отец был чекистом. В войну он вылавливал немецких парашютистов. После войны работал в Вологде, Куйбышеве, Праге, Ленинграде, Волгограде и Москве заместителем начальника управления КГБ.

Последние перед пенсией годы преподавал в разведшколе. Друзьями отца были известные политработники, государственные чиновники, военные, послы, дипломаты и др. Среди них Пузанов (посол в Афганистане), Ефремов (помощник Хрущева, председатель комитета по науке и технике), Петовранов (зам. председателя комитета КГБ), Школьников (председатель комитета Народного контроля СССР), Куличенко (члена ЦК) и многие другие.

Двоюродный дядя отца был комиссаром железных дорог России, репрессирован В 1936 г., реабилитирован в 1954 г.

Родина Есиковых – г. Борисоглебск. В семье было шесть детей. Отец – старший, далее: Лиза, Владимир, Нионила (Неонила?), Александр, Юрий. Деда я видел только на фотографии, с бабушкой Анной Степановной провел детство до самой ее смерти. Владимир Семенович Есиков служил в Генеральном штабе (некоторое время я жил в его семье). Его жена Маргарита Алексеевна – учитель немецкого языка. В их семье трое детей: Галя, Аня и Алеша. Владимир Семенович много лет служил на Кубе, умер в Москве.

Александр Семенович – заслуженный летчик испытатель СССР. Прошел всю войну, летал на штурмовиках, был ранен в Сталинграде. Выходила его будущая вторая жена, медсестра Надя, которая вынесла с поля боя более 300 раненых.

От первого брака у дяди Саши был сын. Тетя Надя детей не могла иметь, но они с дядей Сашей взяли приемного сына Валеру. После войны отец помог брату переехать в Куйбышев (Самару), где он долгое время работал летчиком-испытателем. Через него прошли почти все самолеты ТУ.

Елизавета Семеновна – инженер-путеец. У нее было два сына – Игорь и Олег. Игорь трагически погиб. Олег работал на ТЭЦ и умер 10 лет назад.

Когда мне было 6 лет, тетя Лиза научила меня писать и читать. Ушла из жизни после тяжелой болезни (рака легких). От этой болезни скончался и дядя Володя.

Дядя Юра пропал без вести на Ленинградском фронте, уйдя в разведку. Он был самым статным в семье и подавал большие надежды во время учебы в институте.

Мои сестры Ольга и Наталья окончили МГУ, кандидаты физико-математических наук. Ольга замужем за дипломатом. Двое детей – Борис и Маша. Много лет была с мужем в Югославии, сейчас работает в Москве. Когда она училась в школе, то с делегацией выезжала в станицу к М. Шолохову, где повязывала ему пионерский галстук (сохранилась фотография).

Наташа преподает в МГУ, была замужем, всю жизнь посвятила уходу за больными родителями. Мама умерла от диабета. Папе уже 89 лет, он у нас долгожитель, каждый день делает зарядку, сохранил ясность ума и замечательную память. Его домашняя библиотека насчитывает более десяти тысяч томов.

Мать работала целый день, поэтому она отдала меня в недельный детский дом, (может быть, круглосуточные ясли это называлось?) забирая меня по воскресеньям домой. Однажды в детский дом приехал Василий Сталин. Это было как раз в субботние часы, когда за детьми приходили родители. Мать расторопно вытолкнула меня вперед перед сыном вождя. Он взял меня на колени и дал кусочек горького шоколада и пакет с земляными орехами. Шоколад я тут же сгрыз, а пакет с орехами мать положила в шкафчик. В понедельник я обнаружил пропажу орехов и увидел горку шелухи на столе у воспитательниц. Безутешный, я долго рыдал от обиды и возненавидел воспитательниц до конца моего пребывания в детском доме.

В 1946г. в Куйбышев приехал Борис Семенович Есиков. Он был назначен но должность зам. начальника управления КГБ. В это же время сюда переехал брат отца Саша. Он стал работать летчиком испытателем на 42 авиационном заводе. Долгое время Борис Семенович жил с моей матерью в гражданском браке. Квартиру он получил на ул. Степана Разина. Трехкомнатная квартира находилась на втором этаже. Комнаты были очень просторными, с высокими потолками, окна выходили и на улицу и во двор. Сюда же приехала Анна Степановна, мать Бориса Семеновича. Здесь я впервые увидел ванную, где меня впервые искупала баба Анна.

Она часто выезжала к другим своим детям (мирить, стряпать, нянчить внуков, обшивать…). Но каждый раз она возвращалась к Борису. На всю жизнь я запомнил ее пирожки и другие блюда, которыми она всегда меня баловала. Не помню, чтобы она когда-нибудь выходила из себя, жаловалась на здоровье, отдыхала днем.

В 1950 г. родилась моя первая сестра (истинно таборное дитя – смуглая, кудрявая, черноглазая).

В детстве моими близкими друзьями были: Олег Новиков (чемпион СССР по боксу в тяжелом весе; Игорь (Гарик) Ефремов (композитор – писал музыку к мультфильмам, живет в Москве), Миша Гвишиани (ученый- экономист).

Официально Борис Семенович усыновил меня в 1946, а свадьбу с матерью справил в 1952. В школу я пошел с семи лет, хотя с шести умел уже писать и читать. Школа №1 находилась на улице, параллельной улице Степана Разина.

В школе я был страстно влюблен в учительницу по истории Маргариту Ильиничну.

Первые любовные стихи были посвящены именно ей. Потом я полюбил Галину Васильевну – учительницу русского языка, которая занималась со мной дополнительно у себя дома по причине моей безграмотности. Я ревновал ее к мужу и незаметно подсовывал, посвященные ей стихи. Она исправляла ошибки и восклицала: “Какой стыд!”.

В 1952 году отца направили в Чехословакию. Меня на некоторое время взял к себе в семью дядя Владимир Семенович. Тете Рите было со мной крайне тяжело: я постоянно убегал из дома, плохо учился, постоянно дрался. Тогда-то меня и определили в Куйбышевское суворовское училище. Там большинство ребят были старше меня и мне в драках доставалось от них (кровь текла ручьями). Но я был крайне самолюбивым и поэтому стал фанатично “ качать” силу, пошел в секцию бокса. Когда умер Сталин, все суворовское училище выстроили на Пионерской улице, приказали снять головные уборы, и офицеры-воспитатели строго следили за тем, чтобы все плакали. Непонимающие ситуацию получали тычки и затрещины. Я же рыдал искренне, вспоминая встречу с сыном вождя и приходованный воспитательницами пакет с орехами…

Моими друзьями в тот период были: Вилли Ахметов (татарин), который был на три года старше меня, и Витя Мезенцев. Многие офицеры воспитатели были из конвойных частей, и мы это чувствовали на себе. Одному из них мы сообща устроили темную, и он перестал измываться над нами. Но были и очень хорошие офицеры, которые жалели нас и относились как к детям. Врезался в память день ареста Берии. Мы с упоением расстреливали чернильницами его портреты и писали на стенах “смерть шпиону”.

Прага заполнилась мне, как сказочный город. Тогда я мало что понимал в политических событиях. В Чехословакии меня пытались учить музыке на скрипке и на пианино, но я проявил полную бездарность и портил инструменты, подпиливая струны.

Позже он тренировал сборную по борьбе СССР, много лет работал в Турции, тренируя сборную этой страны. Тепло вспоминаю о тренере сборной по борьбе Ленинграда Корнилове, человек добром и с грубоватым юмором. Он любил повторять: “ плохая кость – пусть ломается! “; “ запомни истину мой друг: борцу не больно, а приятно!”. Когда мы плохо боролись, он добродушно обзывал нас: “ сосисками “, “говяшками “, “ объедками “… Всегда с благодарностью вспоминаю офицеров-воспитателей и учителей. То, что мое детство и юность сложились именно так, никогда не сожалел. Конечно, в деталях многое стерлось из памяти, кое-что, как и любой человек, я приукрашиваю, но, в целом, осталось большое светлое пятно в самом счастливом отрезке моей жизни.

После окончания суворовского училища я немного походил мотористом на торпедных катере под Высоцком, затем, без экзаменов поступил в Высшее военно-морское Пограничное училище на инженерный факультет. На курсе со мной учились девять суворовцев. У нас была своя дружная община. Готовили нас для службы на Малых и Больших Охотниках. В училище я дружил с будущим олимпийским чемпионом по боксу Валерием Попенченко, мы вместе с ним тренировались на Динамо, иногда вместе проводили выходные. Из преподавателей всегда вспоминаю физика Хрущева Виталия Васильевича. Я с большим энтузиазмом посещал его семинары.

Впоследствии он стал профессором доктором физико-математических наук, членом-корреспондентом АН СССР, проректором по науке в Ленинградском Институте Авиационного Приборостроения (ЛИАП).

В 1960г. по указу Н.С. Хрущева училище расформировали, и я перевелся на второй курс ЛИАП, занявшего помещения училища по улице Герцена 67 (ныне Большая Морская улица). В первом дворе памятник Железного Феликса заменили на боевой МИГ 1 и полу-разобранный вертолет. В 1985 году бронзовый памятник распилили на куски, которые переплавили в слитки, из которых по сей день изготовляют памятные медали к юбилеям сотрудников. Одну такую медаль к пятидесятилетию вручили и мне.

В студенческие годы наряду с учебой занимался спортом и общественной работой. Был комсоргом, членом бюро комсомольской организации института, внештатным сотрудником многотиражки “В Полет”, командиром первого в Ленинграде спецотряда по борьбе с фарцовщиками. Это было время иллюзий, казалось, что ты стоишь на страже интересов государства и от тебя зависят благополучие и нравственные устои общества. Каждая грамота, которой награждали “перед лицом товарищей” наполняла сознание гордостью и вызывала в душе ликование. Я регулярно выступал на собраниях, писал фельетоны, в которых клеймил позором недостойных граждан и сотоварищей, нарушавших комсомольский устав. В это время, наряду с любовной лирикой, я писал патриотические стихи о любимой коммунистической партии, сатиру на западный образ жизни. Сохранилось несколько поэтических тетрадей, которые я хотел сжечь, но потом почему-то оставил. Сейчас они лежат под кроватью в полиэтиленовом пакете, который я иногда выдвигаю и вытираю с него пыль.

Любовные стихи своей будущей жене Нине я писал уже в отдельную тетрадь, помечая их инициалами Н.А.

Свадьбу мы справили 23 октября 1964г. после моего путешествия на Алтай.

На Алтае я испытал потрясение перед красотой первозданной дикой природы, но это отдельная тема, которой я посвятил отдельный рассказ. С Алтая на попутных товарняках добрался до Ульяновска – родины моей невесты – и заявился в затрапезном виде в родительский дом невесты, чем привел в шок все семейство, в том числе и саму Нину.

Первая дочь Катя родилась в Ульяновске 16 ноября 1966 г. В 1969 г. мы семьей переехали в кооперативную квартиру на Гражданке (ул. Бутлерова) недалеко от Пискаревского кладбища. Деньгами нас ссудили родственники. В 1970 г. у нас в Ленинграде появилась на свет дочь Наталья. Ясли, детский сад и школа располагались рядом с домом, гуляли с детьми в Пискаревском мемориальном парке.

Потом у нас появилась дача под Волховом. В первые годы семейной жизни я много подрабатывал: грузчиком, на лесоповале, строителем на севере, кое-что перепадало и на спортивных сборах и на соревнованиях.

В институте прошел путь от инженера до заведующего Проблемной лабораторией. Занимался разработкой космической информационной и медицинской техники. При защите диссертации нарвался на черного оппонента. Случайно узнал, что был донос. Успешно перезащитился в Москве (в ВАКе). Стресс был большой, возможно он и спровоцировал у меня диабет, кроме того, мог нарушиться при интенсивных занятиях спортом обмен веществ. Своего недоброжелателя я вычислил, но мстить не стал. Так я впервые узнал, что у меня есть враги. И все же считаю, что в жизни меня гораздо больше окружали верные друзья, товарищи и просто хорошие люди, общение с которыми меня согревало и обогащало. Самым большим удовольствием для меня было посвящать им стихи (на юбилеи, дни рождения, праздники и просто так).

Все годы работы в институте активно занимался научной работой, изобретательством, общественной работой.

Кафедра располагалась в ротонде, которая примыкала к спортзалу, в котором раньше был манеж, где Николай 2 смотрел выездку чистокровных лошадей. Мой рабочий стол как раз находился в комнате отдыха царя, большой полукруглый зал был государевой ложей. Поздно вечером в помещениях иногда слышались загадочные шорохи, стуки, бормотания. Наиболее впечатлительные сотрудники принимали их за призраки. Потом оказалось, что это крысы, предки которых вкушали с царского стола, а последующие поколения подъедали остатки с курсантского стола, а затем и со студенческого.

Стихи – мое постоянное увлечение с детства. У меня много книг по отечественной и зарубежной поэзии.

Моему внуку Витюшке уже год, он начал ходить и пытается что-то лепетать, всем интересуется, и все ему нужно потрогать. Оказывает особое внимание дедушке, регулярно на него писая.

Конечно, в масштабе общества, большой страны, жизнь отдельного человека, в частности, такого как я, может казаться мелочью. Но как выразился Д.С. Лихачев: “ отношение к миру формируется мелочами, из которых складывается мировосприятие, мироотношение”.

Я помню в основном светлые страницы своей жизни. Отрицательное в большинстве своем забывается. Добро сильнее зла даже в наше непростое смутное время. Будем жить и надеяться на лучшее!

Заслуженный четырежды ампутант России