Май 1990 г.
Июнь. И кущи за окном
Восторгов, слез и песен просят.
Но чутким, медленным огнем
Подкрадывается к сердцу – осень.
Из кухни в комнату плывет
Тепло, и зеркало заволгло.
Не торопи: она придет,
И ждать, поверь, не так уж долго…
Стираю влагу со стекла,
Свой наблюдая жест банальный,
И думаю, что жизнь прошла,
И это вовсе не печально.
Давно зашторено окно.
Устало, тихо сердце бьется.
Я жду, я жду, когда оно
Последним пламенем займется.
1
Не шла по улице – летела,
чтобы забыть, забыть, забыть! –
во все глаза кругом глядела –
что мне окно в гримерной мыть…
Ларек с названьем пепси-кола,
у стенки нищий, как прирос.
Светловолосый и веселый,
прошел неузнанный Христос…
Чужие запахи гримерной…
но нет, не это – зрак зеркал
(казалось, цвет имеет: черный)
меня на улицах искал…
За ним, кривясь, прошел Иуда
(об этом знает Иисус),
был май, летели отовсюду
ветра, соленые на вкус…
И жизнь несчастная чужая,
превозмогая зеркала,
звала меня из недр мая,
подбадривала и ждала.
2
Глядишь не строго уж, подходишь уж не
храбро.
Все глуше голос твой, как бархатный, во
мгле.
А я стою, облокотясь на швабру,
Как только что с небес – на помеле.
И волос завитой, шибая медью,
Чуть застит изумрудные глаза.
Вот: очеса свои возвел – на ведьму
Малеванную, как на образа…
Ты это думаешь… Тебя переиначить
Не в силах я, и просто – не хочу.
Есть сатанинское во мне: не плачу.
За гордость плату требуют. Плачу.
Но если вдруг подумаешь: не верь ты!
С двумя шипами роза – вот: она, –
Твоей любовью спасена от смерти,
Уверую: она как смерть сильна.
3
Следила, как ты шел. Бескрайна
Длань Бога – что ей стоит взять
Наш помысел… Я помышляла: тайна…
И ты ее боишься расплескать… –
Так шел ко мне. Безмерное страданье
Неся с улыбкой. Только я одна,
Я – удостоюсь знать о нем.
Мечтанье! –
Сказал во мне, кривляясь, сатана.
Все. Нимб исчез. Один остался контур.
Нелепо-гордый. Синий взгляд – остыл
До серого. И мне наперекор ты –
О, нечто страшное! – заговорил…
…Но глядя в мир, я все же понемногу
Коплю тепло. Твержу: не может быть!
Весь мир цветет. О, если б – в помощь
Богу –
Опять любить!
4
Куда шагаю от тебя я,
Как в лунном шоке, птица-лунь,
Еще ложится отсвет мая
На весь мучительный июнь;
Июль – уже черно и пусто,
Чужбина в ребрах заперлась,
И всякое иное чувство
Утратило былую власть.
Что скажет август? Есть причины
Еще страстной тропой шагать,
Покуда согревает спину
Когда-то посланная благодать.
5
Промчался год. Передо мной, как дар,
Опять лежит нетронутое лето;
Опять кладу в ларец репертуар
На месяц-май – театра оперетты.
Но как гроза, над жизнью зреет новь.
Там ад и смерть. А то – всего лишь пьеса
Какая-то – про грустную любовь
Артиста бывшего и люмпен-поэтессы.
* * *
Обычных слов обычный ряд
Но вдруг, среди житейской прозы,
На мне задерживал он взгляд,
И чудилось: глядит сквозь слезы.
Что я была ему тогда?
Скорей всегда – напоминанье.
Его ожившая беда,
Его воскресшее страданье.
Он в праве был меня винить,
Что, посторонняя, чужая,
Посмела, может быть, любить
Его сильней, чем та, другая…
А я глупа, слепа была,
Несла бредовые бумажки…
И вот: еще не умерла,
И в этом грех мой самый тяжкий.
