* * *
В удушье сутолоки шумной,
в толпе подвижной и живой,
почувствовав себя безумной,
ненужной, сброшенной листвой
каштанов старых вдоль аллеи,
когда-то пройденной не раз,
теперь бесхитростно алею
у равнодушных ног.
И глаз
знакомых не ищу, как прежде,
не жду, сердечком замерев
в тревожно-трепетной надежде,
что вдалеке из-за дерев
послышится знакомый голос,
взмахнет красивая рука …
Посев отцвел, и срезан колос
для поминального венка.
Киев, 27 июня 2003
НЕПРОШЕННАЯ ГОСТЬЯ
Непрошенная гостья. Угрюмый
лейтмотив.
На Цитадельной - проседь подвыцвевших
гардин.
По Цитадельной - цокот резного каблука
и шляпа подаяний слепого старика.
Непрошенною гостьей в
угрюмый лейтмотив
вхожу и, по-старинке заколкой прихватив
вьюнок игривой челки над сумрачностью
лба,
бреду, степенно меря - фонарного столба,
облезлого подъезда, кафешки за углом
прямую, серединку, надщербленный излом
-
то зглядом исподлобья, то шагом, то
рукой...
Объединяю мерки рифмованной строкой.
На Цитадельной - проседь. По
Цитадельной - звук.
От Цитадельной - память и... длинный
полукруг
с прямой и серединкой, надщербленным
углом....
заколка по-старинке... кафешка за углом....
2 июля, 2003
ВОЗВРАЩЕНЕЦ
Мне слово «возвращенец» -
прогоркшее «прости»,
покинутый младенец,
немое «отпусти»,
порывистое «больно»,
распущенное «блядь»...
И этого довольно.
И этим не объять:
немого «возвращенец»,
печального «прости»...
Рыдают, как младенец,
и просят - «Отпусти» -
измученный рассудок,
ранимая душа...
А мимо пьяных будок
проходит, не спеша,
бездомный возвращенец
и верит, что вот-вот
отвергнутый младенец
мать снова обретёт.
2 июля 2003
* * *
Омолодившись сочетаньем
стекла, метала, цветников,
поёт унылое прощанье
стариннный город. Был таков
его покинувший доселе
упрямый сын. Склонившись ниц,
он молится теперь в Марселе
за упокой любимых лиц,
за здравие еще живущих
в старинном городе и вне,
потерянный в телесной гуще
в чужой не милой стороне.
И у церквушки подаянье
бросает щедрою рукой
в надежде тщетной, что прощанье
окупится, и что покой
его душе обресть при жизни
дарит Господь в чужих стенах...
Монеты сыплются на тризне
души рассеявшейся в прах.
2 июля 2003
* * *
Ах, зачем вы теребите мою рану?
Вам терзания мои сладки.
Обругайте-ка меня словом бранным,
да срубите эшафот гладкий.
Мне взойти на свежий сруб
мило,
и не страшен мне палач в черном, -
пятый год, как я себя схоронила,
уж могилка поросла дёрном.
3 июля 2003 |