Правнученьке Фэй-Эвелин,
С любовью

Твое имя c трудом рифмуется,
Дед нисколечко не Орфей -
Дорогая моя умница,
Внучки дочка меньшая, Фэй.

Я второе попробую - Э в е л и н,
Может музы подскажут мне,
Как их, рифмы, извлечь из небыли,
Чтоб на сердце согреть огне.

Но моя и не откликается -
Вот какая пришла пора:
Самому, сочиняя, маяться.
Знать, она, как и я, стара.

Ты мое вдохновение - светлая,
Несравненная Фэй-Эвелин!
Мне любовь к тебе беззаветная
Стих восторженно петь велит.

И пою! Но тебе слова его
Непонятны - в ответ молчишь:
Я по-русски разговариваю -
По-английски ты говоришь...

Все равно - и движение каждое,
И игрушки, что мне несешь,
И прыжки твои преотважные,
И мелодии, что поешь.

И забавы твои, восторги,
Любознательность без границ -
Это все мне до грусти дорого,
Как весеннее пение птиц...

Лучше нету судьбы взыскательной:
Жизнь в труде - не в цветах пройти,
Проложить в ней свои пути,
Утвердить в ней свои пути,
И в правнучках очаровательных
Суть живую ее найти.

USA

ХИЛКРЕСТ*

Памяти
матери жены

Я устал от потерь...
Ты в удачу поверь,
Говорил сам себе лишь вчера -
Как нарочно
Перед нами сегодня вдруг заперли дверь:
Оперировать будут внезапно и срочно.

От людей в стороне,
Суеты в стороне,
В одиночестве -
Что здесь обычней и проще?
Сострадая,
И в жалости плавясь огне,
Я слагаю вот эти стихи... моей тёще.

Так мы испокон века тех женщин зовем,
Кто давно, далеко - и стройны и красивы,
И под сердцем своим, и во чреве своем
Нам любимых для жизни и в жизнь приносили.

Океан за стеной...
На земле мы иной -
Так сложилось - свою не предав, пребываем.
Хоть неистов наш век,
Только слаб человек -
Грусть ему не унять по родимому краю.

В том краю - ему б жить! -
Сын у мамы лежит
В никогда не увиденной ею могиле,
И над ним может всходы нещедрые ржи,
Может крест, придорожной изъеденный пылью.

Он остался вдали,
Край родимой земли,
И воспетой и проклятой многократно,
Где за истины соль
Получали в висок,
Из которой
Подались бы все в эмигранты.

Нас куражило зло,
Только нам повезло -
Мы ушли,
Мы причалили к Новому Свету.
Как когда-то ходить
В нем себя находить
Мать учила примером нас всех и советом.

Океан за стеной...
Нет, не шли стороной,
А разили порой и в упор нас утраты.
Мы обязаны ей
Жизнью - в новой своей
Незнакомой, иной, но свободой богатой.

От людей в стороне,
Суеты в стороне,
В одиночестве -
Что здесь обычней и проще?
Сострадая,
И в жалости плавясь огне,
Я слагаю вот эти стихи моей тёще...

Только кто этот друг,
Что с улыбкою вдруг
Направляется шагом ко мне поспешным,
И в халате?..
Да это её же хирург,
Я читаю в улыбке его - успешно!

О, стремителен век,
Как и времени бег...
Пусть всегда,
Как в твоей,
В душах наших пребудет
Твоя мудрость - о, мама,
И строгость к себе,
Доброты твоей ширь,
И любовь твоя к людям!

1983

 

И спустя ровно четыре месяца,
проведенных мной у ее постели...

КРУЖИТСЯ ШАР ЗЕМНОЙ

Зачем Ты нас казнишь ее страданьем
Что ширит в душах наших крик и боль,
Чтоб с нею было легче расставанье
В холодный день весенний, голубой?

Ты мудр, светел, чтим, Ты добр и вечен -
За что, поведай тайну эту мне,
Кто в жизни был предельно человечен
Идет к Тебе в предельных мук огне?

Кружится шар земной, все ходит кругом,
Дням счет потерян - вот опять рассвет.
Мы в муках общих мать теряем, друга...
Бог есть на свете, милосердья нет.

1983

НАША ЗВЕЗДА

Памяти Б Л. -
трагической жертве
любовной распри...

Мы шли от Тэйлора по Сидору,
Взбиралось солнце в неба высь.
И вдруг прелестнейших увидели
Миссис и крошечную мисс.

Мисс оказалась дочкой малою
Забавной, шустрой, развитой,
Той миссис, что пленила шалою
Нас лучезарной красотой.

И грациозны и легки были
Движения ее и стан.
И что они с Востока прибыли
Пропели нам ее уста.

Мы были просто очарованы
Певучестью ее же фраз,
Длинной ее ресниц, линованных
Бездонностью ее же глаз.

Улыбкою ее доверчивой,
Особенной в ее красе.
Открытым взглядом, опрометчиво
Сиявшим солнечно и всем.

И чувств ее учившим грамоте,
И не провидившим беду...

Такою сохраним мы в памяти
Российскую, нашу звезду.