Он всего щенок – и только,
непородистый щенок:
нос, два глаза, хвостик тонкий,
сердца стук да шерсти клок.
Кто-то взял, да бросил сразу.
Кто-то нёс, да не донёс.
И блестят в траве два глаза
да чернеет мокрый нос.
Прокричит ночная птица:
то ль угроза, то ли весть.
Хорошо б воды напиться
и чего-нибудь поесть.
Над поляной ветки гнутся.
В небе месяц молодой.
Очень хочется уткнуться
мордой в тёплую ладонь.
Шелестит травою ветер.
Гасят окна этажи.
Очень хочется на свете
хоть немножечко пожить.
Меж кустов прокрался кромкой
и забился в уголок –
нос, два глаза, хвостик тонкий,
сердца стук да шерсти клок.

Я покусан и распатлан,
неухожен и не сыт,
а луна, ночная падла,
надо мной, как сыр, висит.
Я кружу всю ночь по кругу –
прыг да скок, да прыг, да скок.
Мне бы суку, мне подругу
подержать бы за сосок.
Но у суки дом и ужин,
и чванливая родня,
им такой, как я, не нужен,
их соски не про меня.
Подойду я тихо к дому,
потоскую, поскорблю,
а её ведут к другому –
не простому – кобелю…
Мне и холодно, и сыро.
Я к крыльцу её прильну,
облизнусь на ломтик сыра…
и – завою на луну.