Елена Данченко и Мин Минг Ли -- ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛ -- Стихи (Сакансайт/Баемист)

ДУШЕ НЕ НУЖЕН ПЕРЕВОД

В мире люди говорят на разных языках, как известно. И не только в переносном смысле. Иностранцам общение даётся нелегко, даже если они владеют одним и тем же языком, допустим, английским. Но вот что удивительно: часто люди, родившиеся в разных странах, тянуться друг к другу, не успев сказать ни слова. Наверное потому, что в мире есть один язык, который не нуждается в переводе: язык души.

И есть изумительное средство, при помощи которого человеческая душа разговаривает с миром: искусство поэзии. Читая хорошие стихи на родном языке или в качественном переводе, мы узнаём друг друга без труда.

Поэт правдив. Без искренности нет поэзии, а фальшь отвергается опытным читателем сразу и напрочь.

Поэт открыт одновременно людям и небу, а оно – неделимо. Поэтому поэзия по большому счёту интернациональна.

В переводе нуждается лишь средство записи образов – язык. Идея создать интернациональную книгу стихов и пришла в голову двум очень разным авторам: русской Елене Данченко и китаянке Мин Минг Ли.

Собрать два мира под одной обложкой, что же здесь невероятного?

Они встретились в школе голландского языка для иностранцев. На тот момент они слабо владели голландским, но быстро поняли друг друга. Потому что обе сочиняют стихи.

Технически они сделали почти невозможное: перевод с китайского без знания китайского и перевод на голландский без необходимого уровня. Ну как это было? Сначала перевели свои стихи на голландский, затем Елена перевела стихи Мин с подстрочника. В качестве вспомогательного средства пригодился английский, на котором сейчас говорят почти все и куча словарей.

Две женщины из совершенно разных точек планеты говорят об одном и том же. Книга необычна тем, что она состоит из разных разделов-тем, но в каждом перемешаны и китайские и русские стихи. На русском, на голландском, на китайском… Да на любой язык их можно было бы перевести. Как доказательство того, что все люди на планете Земля одинаковые.

Все мы земляне. Истина не нова, но основательно подзабыта.

Кажется, в той самой школе произошёл счастливый случай.

Мишу и Лёшу вряд ли увижу…

Мишу и Лёшу вряд ли увижу
в нашем Гурзуфе нынешним летом.
Дождик зачем-то капает с крыши,
тушит последние сигареты.
Псина хозяйская куксится злобно,
волю хозяячью мне выражая.
Рыбой моей набивает утробу
кошка соседская – соображает!
Были бы рядом Лёша и Миша,
не протекала бы наглая крыша,
не объедала бы кошка, а псина
не исходила бы злобой крысиной.
…Миша и Лёша с нами сидели,
в тёмное звёздное неб глядели,
пили вино, сигареты смолили.
Помнится, что-то на скатерть пролили…
Кружатся в памяти полу – размытой
плёнкой цветною, отснятой рапидом,
смуглые лица, влажные взгляды,
гроздь винограда на скатерти смятой,
шмель, выползающий важно из ниши
под подоконником Лёши и Миши.

Ljosja en Misja zal ik nauwelijks zien…

Ljosja en Misja zal ik nauwelijks zien
in Gurzuf* deze zomer.
De regen druppelt om de een of andere reden van het dak,
blust de laatste sigaretten.
De hond van de baas is humeurig en vals,
toont de aard van zijn baas.
De poes van de baas eet zijn buik rond met mijn vis – scherpzinnig!
Als Misja en Ljosja hier zouden zijn –
zou het brutale dak niet lekken,
zou de poes mijn eten niet aanvreten en zou de hond
geen kwaadaardige boosheid verspreiden, als een rat.
… Misja en Ljosja zaten bij ons,
we keken naar de donkere sterrenhemel,
dronken wijn, paften sigaretten.
Ik herinner me, iets, op het tafelkleed te morsen.
In het halfvervloeide geheugen draait een kleurig filmpje,
een vertraagde opname,
gebruinde gezichten, vochtige blikken,
een tros druiven op een gekreukeld tafelkleed,
een hommel kruipt gewichtig uit zijn holletje
onder de vensterbank van Ljosja en Misja.

*Gurzuf – een kuuroord, stad bij de Zwarte Zee, in de Krim.

Молитва

Отодвинь темноту, отодвинь
синей шторкой ли, лампочкой, свечкой,
огонёк чей выпрастывал вечность
в виде рыбок глазастых янь-инь.
Чёрно – белых, не свет и не тьма…
Ну а если он в силах отринуть
темноту настоящую, вынуть
этот чёрный квадрат из ума?
Янь плюс инь – это птицы глубин
океанских, иль рыбки в полёте.
Отодвинь темноту, отодвинь,
чтоб они не погибли на взлёте.
Коль они в этой адской войне
так срослись плавниками упруго,
что – одним ограничились кругом
и премудрыми стали – вдвойне.
Боже праведный, им помоги,
чтоб они понимали друг друга,
чтобы их не захлёстывал туго
белый вой из гортани пурги.
Из серозной промозглости вынь
раму белую с чёрным квадратом.
Умоляю, не дай плагиату
разорвать круг из двух половин.
Отодвинь темноту, отодвинь,
прояви Божью суть и терпенье,
чтоб явилось и без промедленья
чудо света из двух половин!
…отодвинь темноту, отодвинь.

Gebed

Schuif het donker weg, schuif
met een blauw gordijntje, lampje of een kaars,
dat vlammetje dat het duister kan verdrijven,
met zijn twee visjes, yin en yang.
Zwart en wit, niet donker, niet licht.
Zou dit kunnen wegnemen,
het echte donker, verwijderen
dat zwarte vierkant uit zijn geest?
Yin en yang, vogels uit de oceanische diepten,
vissen in de vlucht…
Schuif het donkere weg, schuif,
zodat zij niet omkomen bij het opvliegen,
ineengevlochten in dit helleoorlog,
met hun veerkrachtige vinnen
samengebald in een kring
tweevoudig wijs...
O, mijn waarheidsgetrouwe God, help hen,
opdat zij elkaar begrijpen
en het witte janken uit de keel van de sneeuwstorm
hen niet doet verstikken.
Haal uit de grijze vrieslucht
de witte kozijnen met de zwarte ruit.
Ik smeek je, sta geen plagiaat toe,
zodat deze cirkel in tweeлn breekt.
Schuif het donkere weg, schuif…
Laat zien, God, uw essentie,
uw geduld met dit verschijnsel,
snel en zonder uitstel –
met dit wonder uit twee delen!
Schuif het donkere weg, schuif…

Сама жизнь

Сброшенные тобой вещи
продолжают жить твоей жизнью.
Они хранят очертания тела, жесты,
даже образ твоих мыслей.
Оставленная тобой комната
помнит каждый миг твоего присутствия,
и воспроизводит тебя в разных точках
времени и пространства.
Ожидающая тебя женщина
уже не просто женщина,
а часть твоей жизни.
Она меняет привычки, жесты, черты лица, кожу,
даже состав крови.
Но она не вещь и не комната.
Она – человек.
Она и есть жизнь – с тобою вдвоём.
А жизнь всегда – одна,
Пусть даже в одном воплощении.

Volledig leven

Jouw kleding, achteloos achtergelaten,
gaat verder met je leven.
Ze verhult de omtrek van je lichaam,
je gebaren, zelfs de manier waarop je leefde.
De kamer ademt je aanwezigheid,
creeert jouw in al die momenten.
De vrouw, die op je wacht,
niet zomaar een vrouw,
maar een deel van je leven.
Ze verandert haar gewoontes,
de trekken in haar gezicht,
haar huid, haar bloed.
Toch is zij niet zomaar
een ding of een kamer.
Zij is een mens
en met jou het volledige leven,
tenminste in deze verwerkelijking.

爸爸 – ПАПА

Папа, как дела?

Ты помнишь ещё ту площадь,
окружённую высокими тополями –
возле здания местной партии?
Однажды я забралась на дерево,
чтобы рассмотреть море людей –
красное море с желтыми пятнами.
Красное – были поднятые вверх книги Мао,
желтое – были руки, сжимающие те книги.
Помню крики: “Революция – не преступление, а необходимость!” “Власть имущие – вон!”
Орущая волна усиливается и накатывает…

Папа, как дела?

…ты стоишь с заломленными руками на площади.
Перед тобою – камень.
Кто-то вырывается из толпы:
перекошенное бешенством лицо,
толстое пузо,
рукав со следами крови,
палка в его руке вот-вот размахнётся.
Я слышу зловещий рокот с небес,
похожий на взрыв вулкана.
О, Янзцы и Жёлтая река,
как вы позволили своих детей убивать камнями?

Как дела твои, папа?

Взобравшись повыше,
я увидела, наконец, твоё решительное лицо.
Твоё сильное тело
и могучие плечи.
Как ты позволил себя утопить в море злобы?
Папа, камень под твоими ногами
жжёт не только твои подошвы,
но и моё сердце.
Свет солнечных лучей
озаряет лишь половину суток,
но твой, папа, свет –
никогда не погаснет.

Как дела, папа?

Я узнала, куда тебя заключили.
Мама попросила отнести тебе суп.
“Пошла прочь, буржуйская шавка!” –
рявкнул мне часовой, охранявший дверь.
Я поставила горшок с супом на землю,
завизжав, набросилась на него.
и вырвала у него из рук наручники.
Девчонка едва десяти лет,
взбесившаяся овца,
борющаяся за себя в опасном окружении.
Я и не думала плакать,
потому что не хотела показывать слабость врагу.
Мама сказала тогда, что я сильнее мальчишек.

Как дела твои, папа?

Ты так рано ушёл…
В тот день лишь тусклые огоньки
поблёскивали вместо солнца.
Ты лежишь в хрустальном дворце,
покрытый несчастьем своей жизни.
Десять лет – сколько дней в них?
Знаешь ли ты, как твои жена и дети скучают по тебе?
Мама говорит, что ты где-то рядом,
потому что твой дух с нами рядом всегда.
Все говорят: ты был лучший человек на свете
и сейчас живешь в раю.

Папа, как твои дела?

Если ты меня слышишь,
свари нам пожалуйста, горшок супа,
чтобы утолить тоску по тебе.

迷途羔羊 – SCHAAPJE – ОВЕЧКА

一只迷途羔羊

在茫茫的草原上流浪

凛冽的风

带着刺骨的寒

饥饿的灵魂被黑暗灌满

白白的天空

躲着乌云也藏着灿烂

一只迷途羔羊

左脚踏着沮丧

右脚迈着企盼

迷途羔羊 – SCHAAPJE

Een verdwaald schaapje
zoekt over het uitgestrekte weiland.
Harde wind
Honger
Een ziel vol duisternis in de vriezende kou.
In de donkere hemel
houden wolken de zonneschijn.
Een verdwaald schaapje,
de linkervoet in het verdriet,
de rechter op het pad van de hoop.

迷途羔羊 – ОВЕЧКА

Заблудившаяся овечка
ищет луг, полный сочной травы.
В поле ветер свистит.
Голод.
И душа потемнела на ледяном ветру.

Марево над холмами –
ни облаков, ни солнца.
Заблудшая овца
левым копытом в печали увязла,
правым – нащупывает тропинку надежды.

	ЗАКАЗАТЬ КНИГУ
КНИГИ НАЗАД:		КНИГИ ВПЕРЕД:

ИСКАТЕЛЬ-10-2009
ИСКАТЕЛЬ-05-2009
Галина Щекина
Наталья Бельченко-кн.3
Игорь Бель		Ждите...


	Банерная сеть «Гуманитарного фонда»